читать дальшеРичарда этой ночью снова мучили кошмары. В своих снах он то сам наносил смертельный удал отцу, то толкал его в спину на острый клинок. Потом он как-то оказался на линии напротив Рокэ, а отец закрыл его и получил смертельный удар. А потом Ричард стоял рядом с ним на коленях, поддерживая голову. А отец почему-то произнес голосом кансильера:
- Сын Эгмонта не должен проигрывать. Сын Эгмонта должен выжить и отомстить.
Затем перед Диком появился Рокэ Алва, одетый в фамильные цвета Окделлов со словами «я старый больной человек, юноша».
Дик закричал и, спотыкаясь, побежал. Как и во всех подобных ночных видениях, никогда не осознаешь, что это именно сон. И понимаешь, что всего лишь спал только, когда просыпаешься и смотришь перед собой в окно. И машинально шепчешь четверной заговор. Пусть и не зажигая свечи. А потом ложишься снова, заворачиваешься, укутываешься в одеяло и снова засыпаешь.
Ричард ворочался всю ночь. То погружаясь в полудрему, то просыпаясь от кошмаров, то от боли в руке, которой он периодически задевал прикроватный столик. К этому еще примешивалась головная боль, поскольку последний бокальчик явно оказался лишним.
Лишь под утро ему удалось забыться.
Создатель, ну что за наказание?! Наверное, только Марсель Валме спустя полгода побудок при помощи утреннего чудовища сможет понять Дикона. Только задремлешь – тебя начинают тормошить. И почему все кэналлийцы – жаворонки? Особенно – их соберано!
- Ну-ну, юноша, зачем же вы ко мне так сурово?
До Ричарда дошло, что голос, взывавший о подъеме, был голосом эра, который сидит сейчас в кресле, а также и то, что последние слова он произносил вслух.
- А у меня для вас новость, - Рокэ Алва стал похож на синеглазого кота, стянувшего с кухни не только тарелочку со сметаной, но, похоже, еще и целую курочку – вот-вот замурлычет и выпустит коготки в обивку. – Мне не терпелось похвастаться, юноша, но я знаю, кому сказать «фи» за ваше ранение.
- Хорошо, эр Рокэ… Как вы сказали?! – Ричард был еще в своем уме, насколько это реально после путешествия в прошлое и помнил, что того, кто его оцарапал отравленным острием шпаги уже больше шести лет нет в живых.
- Право, юноша! Можно подумать, вы не рады! – Рокэ прищурился, словно пытаясь прочитать по лицу Дика, насколько тот рад.
- Я… я рад, эр Рокэ, - Дик отвернулся, как бы застегивая рубашку, чтобы не было видно, как у него затряслись руки. – И кто он? – так старался, чтобы голос не дрогнул – не получилось. Он – не Придд, до Повелителя Волн в искусстве владения лицом и голосом герцогу Окделлу далеко.
- Забавно, вы ведь действительно не врали, юноша, что не знаете его. А я, признаться, вам не верил. Да и не могли его знать, - помолчав, добавил Ворон, все с тем же непонятным выражением лица, изучая Дика.
- Вот видите, монсеньор, я честен с вами.
- Может, еще скажешь – абсолютно? – Повелитель Ветра подается вперед и замирает, упираясь руками в колени.
Дик почувствовал себя очень несчастным. Как маленький зверек, которого методично загоняют в ловушку охотники. Сказать «нет»? Как-то неправильно. Это будет фактически признанием того, что он, герцог Окделл, Человек Чести, врет. Пусть даже и Рокэ Алве, которого должен ненавидеть всеми фибрами души. Сказать «да» - опять же некрасиво. К тому же Ворон тут же осадит его парой примеров из их совместного времяпрепровождения.
- Хорошо, юноша, можете не отвечать, - останавливает, поднимая ладонь, Первый маршал. – Только дополните мой рассказ. Я ведь не сказал кое-чего, верно?
- Не понимаю, о чем вы? – Алва знает, что когда его оруженосец так вскидывает голову и выпячивает вперед подбородок, он становится иллюстрацией к своему девизу.
- Будете бороться до последнего? Пора отрицать очевидное не станет глупо? Что же, ваше право, юноша.
Дикон не понимал: если Ворон обо всем догадался каким-то невероятным способом, почему тянет из него жилы? Если нет, тогда разевать рот, в который раз выставляя себя на посмешище эру, просто… просто… Ричард не смог даже подобрать слов, чтобы описать свое ощущение от этого странного разговора.
- В таком случае, - да сколько же можно его, Ричарда, терзать?! – юноша, отдали б вы вещичку на штопку, на стирку – вдруг пригодится? – и как отличный иллюзионист выудил тот самый плащ, что Ричард собирался как-нибудь незаметно вынести. Первым желанием Дика было метнуться к шкафу и перевернуть его вверх дном. Но судя по темным пятнам высохшей крови – все-таки тот самый, одолженный неизвестным солдатом. Не держит же Алва для таких целей гардероб из порванных рубах, окровавленных плащей, сломанных шпаг и тому подобное?
- Того, кого убили вы, юноша, звали Фабре Груа. Кажется, уроженец Восточной Эпинэ. Ходил в звании полковника, но был крыса крысой. Все вынюхивал, доносами не гнушался, ударами исподтишка не брезговал. А вот поранивший вас, Готфрид Биргет, внушал больше доверия. И подавал большие надежды. Родился в Ардоре, но всю жизнь прожил в Талиге. После того сражения он мог стать полковником, а потом, лет через семь – генералом. Готфрид - божественное спокойствие. Имя ему подходило. Я не удивился бы, узнав, что он какой-нибудь бастард Повелителей Волн.
Чему вы удивлены больше, Ричард? Тому, что я узнал, кто мне помог вблизи болот Ренквахи, тому, что я вам все это рассказываю или тому, что я помню имена своих офицеров? – Алва как-то невесело усмехнулся. Если бы в синих глазах горел огонь ярости или переполняющей энергии, можно было бы сказать - оскалился. А так, всего лишь усмехнулся.
- Я помню многих, кого мне представляют или кого держу рядом во время крупных военных компаний. А Ренкваха все-таки памятное место. Немного необычное, как, впрочем, и Оллария. Я не всегда понимаю, как и почему происходят некоторые события, но с кое-чем из ряда вон выходящим мне сталкиваться доводилось, - Рокэ прикусил губу и со свистом выдохнул через рот. – Почти таким же, как ваше, наверняка незапланированное, путешествие в относительно недалекое прошлое. Был ли там на самом деле ты, Дикон, или какой-то твой образ из другого, параллельного времени, но против фактов не попрешь – ты действительно мне помог. Именно поэтому рана и плащ спроецировались на тебя теперешнего, - Алва провел руками по прикрытым глазам. – Вы заставили меня побегать, юноша, пока я и некоторые особо преданные мне люди шерстили по городу, пытаясь узнать, во что вы умудрились вляпаться настолько, что получили такое прелестное ранение. Надо ли уточнять, Дикон, что в этом направлении поиск и опрос населения результатов не дал. Зато, выходя из очередной полной слухов и сплетен забегаловки, я, закутываясь в плащ так, чтоб только глаза и было видно, споткнулся о коварно разместившийся на моем пути порог и подвернул ногу. Мне было почти смешно. Не смотри так жалобно, Дикон. Что ты молчишь? Слов нет. Вот и меня тоже не было. По всем фронтам пусто. Оставалось надеяться, что Хуан успешно обыщет вашу комнату, юноша. Не возмущайтесь! Мне не нужны ваши тайны, секреты и любовные письма. Это была вынужденная разовая мера. Поэтому, когда я приехал, мне сказали, что комнату вы покинули, и я передал Хуану приказ пройтись и посмотреть: не прячете вы чего-нибудь особенного от своего монсеньора, юноша?
Не сверкайте так глазами, Ричард. Да, я почти все подстроил. Меня не покидала мысль, что вы по юности лет вспылите и не захотите ни валяться в постели, ни терпеть закрытую дверь. Хотя не сказать, что я был бы рад, если бы ты свернул себе шею, упав с лестницы, спускаясь во двор. Но ты вышел, несмотря на мой запрет, и пока Хуан аккуратно просматривал ящики и шкаф, я взял на себе маневры по отвлечению твоего внимания.
- Так то, что вы говорили про Ката.. Ее Величество и… эра Августа… неправда? – Дикон разомкнул, наконец, губы, которые, по его ощущениям, должны были уже намертво склеиться – так сильно он их сжимал все это время.
Ворон чуть скривился, как человек, которого в процессе беседы перевели не на самую приятную для него тему. Герцог Алва помолчал.
- Нет, юноша. Все, что я говорил – правда. Ваша идеализация ваших знакомых и ваша наивность иногда переходит всякие границы, - Рокэ снова резко перешел на «вы». – В тот момент я был несколько раздосадован и обрисовал вам положение таким, каким оно являлось, уж не взыщите.
- Да я… и не… - Ричард потупился.
- О дальнейшем развитии событий, я думаю, вы догадываетесь. Хуан принес мне плащ, а я сложил два и два, получив на выходе четыре. Вначале думал пойти к вам сразу, но будить вас посреди ночи… - Алва покачал головой. – Вы и утром-то не проявляете особого желания просыпаться, юноша.
- А я… эр Рокэ… я почти не спал… этой ночью… - неожиданно для себя пожаловался Дикон.
- Рана? – показалось или в глубине синих глаз мелькнула тень сочувствия?
- Нет, не только… Больше кошмары… - Ричард неосознанно уселся на кровать и передвинулся так, чтобы оказаться напротив Алвы, чуть склонившего голову набок. Он всегда так делал, когда слушал – позже Дикон отметил эту привычку.
- Понятно, - коротко бросил Повелитель Ветра.
Ричард стушевался, решив, что зря сказал о почти бессонной ночи. Но Ворон не злился.
- Знаешь, Дикон, иногда нет ничего более удивительного, чем ход мыслей человека. И предсказать, что бы стало, выпади из нашей жизни то или иное событие – до невозможного трудно. Может быть, ты перекуешь реальность, а может все звенья одной цепи лопнут. Не кори себя за... за то, что теперь, возможно, считаешь ошибкой, - голос Рокэ как-то странно похолодел. Мороз не был направлен на Ричарда, но юноше стало немного не по себе. Вернее, еще больше, чем было с начала этого утра.
- Я… эр Рокэ… Не считаю ошибкой то, что сделал! – неожиданно твердо и громко. Ворон смотрит на него своими невозможно синими, чересчур большими для мужчины синими глазами и встает из кресла. Ричард задирает голову, глядя снизу вверх на своего эра.
Алва взъерошивает ему волосы на темечке и спускается рукой по линии скулы к подбородку, который приподнимает еще выше, придерживая большим и указательным пальцами. Что-то тихо и чуть удивленно произносит.
- Эр Рокэ? – Дикон не разобрал слова Ворона. Он перехватывает руку Алвы. Чуть прохладная светлая кожа, от которой едва ощутимо пахнет благовониями. Ричард помнил это со дня Святого Фабиана. Но ему казалось, что война должна была несколько изменить маршала. Не изменила. Алва, по-прежнему не отбирая руки, сел рядом. Чуть помолчал, будто собираясь с мыслями, а потом произнес немного хрипловато:
- Спасибо, Дикон, - кажется, Алве давно не приходилось благодарить кого-то не просто бросаясь словами, как диктовал этикет, а искренне. Вот он и отвык слегка. Ричард, поддавшись внезапному порыву, пристроил голову на плечо Ворона. И почувствовал, как рука эра проскальзывает под его рукой и, опустившись чуть выше пояса, привлекает его к себе плотнее. Кажется, Алва еще что-то говорил, объяснял, убеждал, а у Ричарда в ушах все отдавались эхом тихие слова благодарности. В этот момент Дикон не думал ни о погибшем отце, ни о возрождении Талигайи, ни о королеве с кансильером. Какое ему дело до того, что они скажут? Он принес присягу своему маршалу в один из еще прохладных, но солнечных весенних дней на дворцовой площади. А потом спас его несколько лет назад.
Казалось бы – все счастливы. Но один нерешенный вопрос настойчиво маячил у Дикона на задворках сознания. И загнать его подальше никак не получалось.
Алва, видимо, что-то почувствовал – его интуиции, наверное, позавидовал бы сам Леворукий.
- Дикон, тебя что-то тревожит? – до юноши не сразу дошло, что Ворон все еще сидит рядом и не отстраняется, а сам Ричард машинально исследует пальцами ладонь эра.
- Да, эр Рокэ. Немного, - Дик зажмуривается, когда произносит это. Сейчас произойдет все как обычно – Ворон рассмеется и скажет что-нибудь циничное и напрочь отбивающее охоту к задушевным беседам и просто разговорам. Но эр не смеется, ожидая продолжения. Дик сглотнул:
- Ну тогда… В Нохе… Когда вы…
- Я помню, что случилось в Нохе. Продолжай.
- Я ведь вызвал вас на дуэль.
- А, вы хотите сказать мне, что не передумали, чтоб я не тешил себя ложными надеждами на спасение? – Алва все-таки смеется, но совсем не зло. Просто помогая Дику не останавливать разговор. Ричард невольно усмехнулся, на миг вообразив, что может действительно представлять для Ворона угрозу. Но потом вновь посерьезнел:
- Нет, монсеньор. Скорее наоборот. Я готов… принести свои извинения…оскорбленной стороне.
- Нет, право, юноша, вы бесподобны! Пожалуй, я приму… кхм… ваши… кхм… извинения. Будем даже считать, что вызова не было. Как вам такой вариант развития событий? Вижу, что по душе. Но если вы решили таким способом избежать утренних тренировок – даже не надейтесь! Напротив – теперь я возьмусь за вас еще более цепко, юноша, - Алва мягко, почти ненавязчиво, высвободил руку и встал:
- Дикон, ты вроде бы говорил, что не спал всю ночь. Так и быть, предоставлю тебе для этого времяпровождения целый день. А то, глядя на вашу несчастную физиономию, юноша, мне самому начинает хотеться спать. Вы ведь не будете теперь против, если я, столкнувшись с дражайшим «эром Августом» - абсолютно случайно, разумеется – передам ему от вашего имени приветствия и осведомлюсь о его здоровье? – Алва по-мальчишески проказливо усмехнулся. – Уж очень хочется увидеть его выражение лица после такого.
- Эр Рокэ… Вы же мне потом расскажете?
Алва хмыкнул и в который раз за сегодняшнее утро взъерошил Дику волосы:
- Обязательно, юноша. Обязательно.
Вместо эпилога
Дикон скакал по дороге домой и радовался, что все так хорошо закончилось. Или хотя бы с одной стороны проблемы. Отношения с сюзереном налаживались все больше. По утрам, когда Дик уже совсем оправился от раны, Рокэ, как и обещал, стал гонять его сильнее и дольше. Но и у самого Ричарда, похоже, прибавилось выносливости. Против Алвы, бьющегося в полную силу, ему, само собой, не выстоять, а вот для других он был уже серьезным противником. Чтобы не вызвать подозрений он все так же ходил к графу Штанцлеру и кивал, напуская на себя вид оскорбленного фанатика. Именно так Рокэ мимоходом обозвал его, когда Ричард, забывшись, заговорил о Талигойе. Теперь юноша радовался, что не разругался с кансильером: тот стал незаменимым помощником в переговорах с матерью, которая была, мягко говоря, взвинчена тем, что ее сын присягнул потомку предателя и убийце собственного отца. Дикон не верил, что матушка так просто отступится от своего мнения. Значит, придется сдерживаться, чтобы не сорваться на родных. Хотя даже с помощью кансильера, который пообещал взять вину за присягу на себя, легко молодому герцогу Окделлу не будет.
Грела мысль о встрече с сестренками. Айрис, наверное, будет рада послушать о столице и прокатиться на линарце, которого недавно купил Рокэ, но Дикон предпочел оставить себе Сону. Тогда Алва предложил подарить белоснежного красавца сестре.
Когда Дикон приехал, все случилось именно так, как он представлял. Айрис действительно с жадностью слушала рассказы о столице и расспрашивала о Вороне. Дик охотно и много говорил, видя, как как сверкают глаза сестренки. Все так, как он и думал… За исключением того, что вскоре после того, как матушка узнала, от кого подаренный линарец, Бьянко был отравлен.
Дик больше не мог оставаться в Надоре. Старые, потрескавшиеся от времени стены сдавливали и душили. Пообещав сестре, что сделает все возможное, лишь бы забрать ее из Надора, от этой пыльной, серой и убогой жизни, Дикон уехал в Талиг.
Если Алва и удивился внезапному возвращению оруженосца, то виду не подал и не стал расспрашивать. Может, догадывался о произошедшем, может, был занят государственными делами, требующими вмешательства Первого маршала.
Эр Август, когда Дикон в очередной раз с ним встретился, завел старую песню о благе Талигойи, канувшей в небытие около четырехсот лет назад, мысленно договаривал Дикон.
Кансильер чуть ли не заламывал руки, когда говорил о Катарине Ариго, и даже пускал слезу, расписывая ужасы, творимые Рокэ Алвой. Ричард старался не верить изо всех сил – старался действовать, как эр – судить самому, а не с чужих слов.
Но вот Штанцлер дрожащей рукой кладет на стол кольцо, принадлежащее роду Эпинэ. Ричард Окделл забирает кольцо и возвращается в особняк Алвы. Вечером он честно кладет перстень со смертоносным секретом на стол перед Алвой. Рокэ подбрасывает кольцо на ладони и бросает в камин, говоря, что Эпинэ до такого не опустились бы. Ворон улыбается Ричарду, и тот понимает, что прошел еще одно серьезное испытание в своей жизни. И улыбается в ответ. Можно сказать, у него с эром Рокэ теперь есть общая тайна.
Был ли удивлен Август Штанцлер или нет, герцог Окделл не узнал, но когда Рокэ на следующий день вернулся, за его спиной маячили едва знакомый Дикону виконт Валме и сын капитана Лаик Герард.
- Собирайте вещи, юноша. И не забудьте вино! В походе оно просто незаменимо. Мы все едем в гости к герцогу Урготскому. Ну и в войне заодно поучаствуем! – Алва расхохотался и легко взбежал по лестнице, Герард Арамона проводил Ворона восторженным взглядом, а Ричард переглянулся с Валме и прочитал в округлившихся от изумления карих глазах виконта отражение своих мыслей:
- Ну и приоритеты! С ума сойти!
- Сын Эгмонта не должен проигрывать. Сын Эгмонта должен выжить и отомстить.
Затем перед Диком появился Рокэ Алва, одетый в фамильные цвета Окделлов со словами «я старый больной человек, юноша».
Дик закричал и, спотыкаясь, побежал. Как и во всех подобных ночных видениях, никогда не осознаешь, что это именно сон. И понимаешь, что всего лишь спал только, когда просыпаешься и смотришь перед собой в окно. И машинально шепчешь четверной заговор. Пусть и не зажигая свечи. А потом ложишься снова, заворачиваешься, укутываешься в одеяло и снова засыпаешь.
Ричард ворочался всю ночь. То погружаясь в полудрему, то просыпаясь от кошмаров, то от боли в руке, которой он периодически задевал прикроватный столик. К этому еще примешивалась головная боль, поскольку последний бокальчик явно оказался лишним.
Лишь под утро ему удалось забыться.
Создатель, ну что за наказание?! Наверное, только Марсель Валме спустя полгода побудок при помощи утреннего чудовища сможет понять Дикона. Только задремлешь – тебя начинают тормошить. И почему все кэналлийцы – жаворонки? Особенно – их соберано!
- Ну-ну, юноша, зачем же вы ко мне так сурово?
До Ричарда дошло, что голос, взывавший о подъеме, был голосом эра, который сидит сейчас в кресле, а также и то, что последние слова он произносил вслух.
- А у меня для вас новость, - Рокэ Алва стал похож на синеглазого кота, стянувшего с кухни не только тарелочку со сметаной, но, похоже, еще и целую курочку – вот-вот замурлычет и выпустит коготки в обивку. – Мне не терпелось похвастаться, юноша, но я знаю, кому сказать «фи» за ваше ранение.
- Хорошо, эр Рокэ… Как вы сказали?! – Ричард был еще в своем уме, насколько это реально после путешествия в прошлое и помнил, что того, кто его оцарапал отравленным острием шпаги уже больше шести лет нет в живых.
- Право, юноша! Можно подумать, вы не рады! – Рокэ прищурился, словно пытаясь прочитать по лицу Дика, насколько тот рад.
- Я… я рад, эр Рокэ, - Дик отвернулся, как бы застегивая рубашку, чтобы не было видно, как у него затряслись руки. – И кто он? – так старался, чтобы голос не дрогнул – не получилось. Он – не Придд, до Повелителя Волн в искусстве владения лицом и голосом герцогу Окделлу далеко.
- Забавно, вы ведь действительно не врали, юноша, что не знаете его. А я, признаться, вам не верил. Да и не могли его знать, - помолчав, добавил Ворон, все с тем же непонятным выражением лица, изучая Дика.
- Вот видите, монсеньор, я честен с вами.
- Может, еще скажешь – абсолютно? – Повелитель Ветра подается вперед и замирает, упираясь руками в колени.
Дик почувствовал себя очень несчастным. Как маленький зверек, которого методично загоняют в ловушку охотники. Сказать «нет»? Как-то неправильно. Это будет фактически признанием того, что он, герцог Окделл, Человек Чести, врет. Пусть даже и Рокэ Алве, которого должен ненавидеть всеми фибрами души. Сказать «да» - опять же некрасиво. К тому же Ворон тут же осадит его парой примеров из их совместного времяпрепровождения.
- Хорошо, юноша, можете не отвечать, - останавливает, поднимая ладонь, Первый маршал. – Только дополните мой рассказ. Я ведь не сказал кое-чего, верно?
- Не понимаю, о чем вы? – Алва знает, что когда его оруженосец так вскидывает голову и выпячивает вперед подбородок, он становится иллюстрацией к своему девизу.
- Будете бороться до последнего? Пора отрицать очевидное не станет глупо? Что же, ваше право, юноша.
Дикон не понимал: если Ворон обо всем догадался каким-то невероятным способом, почему тянет из него жилы? Если нет, тогда разевать рот, в который раз выставляя себя на посмешище эру, просто… просто… Ричард не смог даже подобрать слов, чтобы описать свое ощущение от этого странного разговора.
- В таком случае, - да сколько же можно его, Ричарда, терзать?! – юноша, отдали б вы вещичку на штопку, на стирку – вдруг пригодится? – и как отличный иллюзионист выудил тот самый плащ, что Ричард собирался как-нибудь незаметно вынести. Первым желанием Дика было метнуться к шкафу и перевернуть его вверх дном. Но судя по темным пятнам высохшей крови – все-таки тот самый, одолженный неизвестным солдатом. Не держит же Алва для таких целей гардероб из порванных рубах, окровавленных плащей, сломанных шпаг и тому подобное?
- Того, кого убили вы, юноша, звали Фабре Груа. Кажется, уроженец Восточной Эпинэ. Ходил в звании полковника, но был крыса крысой. Все вынюхивал, доносами не гнушался, ударами исподтишка не брезговал. А вот поранивший вас, Готфрид Биргет, внушал больше доверия. И подавал большие надежды. Родился в Ардоре, но всю жизнь прожил в Талиге. После того сражения он мог стать полковником, а потом, лет через семь – генералом. Готфрид - божественное спокойствие. Имя ему подходило. Я не удивился бы, узнав, что он какой-нибудь бастард Повелителей Волн.
Чему вы удивлены больше, Ричард? Тому, что я узнал, кто мне помог вблизи болот Ренквахи, тому, что я вам все это рассказываю или тому, что я помню имена своих офицеров? – Алва как-то невесело усмехнулся. Если бы в синих глазах горел огонь ярости или переполняющей энергии, можно было бы сказать - оскалился. А так, всего лишь усмехнулся.
- Я помню многих, кого мне представляют или кого держу рядом во время крупных военных компаний. А Ренкваха все-таки памятное место. Немного необычное, как, впрочем, и Оллария. Я не всегда понимаю, как и почему происходят некоторые события, но с кое-чем из ряда вон выходящим мне сталкиваться доводилось, - Рокэ прикусил губу и со свистом выдохнул через рот. – Почти таким же, как ваше, наверняка незапланированное, путешествие в относительно недалекое прошлое. Был ли там на самом деле ты, Дикон, или какой-то твой образ из другого, параллельного времени, но против фактов не попрешь – ты действительно мне помог. Именно поэтому рана и плащ спроецировались на тебя теперешнего, - Алва провел руками по прикрытым глазам. – Вы заставили меня побегать, юноша, пока я и некоторые особо преданные мне люди шерстили по городу, пытаясь узнать, во что вы умудрились вляпаться настолько, что получили такое прелестное ранение. Надо ли уточнять, Дикон, что в этом направлении поиск и опрос населения результатов не дал. Зато, выходя из очередной полной слухов и сплетен забегаловки, я, закутываясь в плащ так, чтоб только глаза и было видно, споткнулся о коварно разместившийся на моем пути порог и подвернул ногу. Мне было почти смешно. Не смотри так жалобно, Дикон. Что ты молчишь? Слов нет. Вот и меня тоже не было. По всем фронтам пусто. Оставалось надеяться, что Хуан успешно обыщет вашу комнату, юноша. Не возмущайтесь! Мне не нужны ваши тайны, секреты и любовные письма. Это была вынужденная разовая мера. Поэтому, когда я приехал, мне сказали, что комнату вы покинули, и я передал Хуану приказ пройтись и посмотреть: не прячете вы чего-нибудь особенного от своего монсеньора, юноша?
Не сверкайте так глазами, Ричард. Да, я почти все подстроил. Меня не покидала мысль, что вы по юности лет вспылите и не захотите ни валяться в постели, ни терпеть закрытую дверь. Хотя не сказать, что я был бы рад, если бы ты свернул себе шею, упав с лестницы, спускаясь во двор. Но ты вышел, несмотря на мой запрет, и пока Хуан аккуратно просматривал ящики и шкаф, я взял на себе маневры по отвлечению твоего внимания.
- Так то, что вы говорили про Ката.. Ее Величество и… эра Августа… неправда? – Дикон разомкнул, наконец, губы, которые, по его ощущениям, должны были уже намертво склеиться – так сильно он их сжимал все это время.
Ворон чуть скривился, как человек, которого в процессе беседы перевели не на самую приятную для него тему. Герцог Алва помолчал.
- Нет, юноша. Все, что я говорил – правда. Ваша идеализация ваших знакомых и ваша наивность иногда переходит всякие границы, - Рокэ снова резко перешел на «вы». – В тот момент я был несколько раздосадован и обрисовал вам положение таким, каким оно являлось, уж не взыщите.
- Да я… и не… - Ричард потупился.
- О дальнейшем развитии событий, я думаю, вы догадываетесь. Хуан принес мне плащ, а я сложил два и два, получив на выходе четыре. Вначале думал пойти к вам сразу, но будить вас посреди ночи… - Алва покачал головой. – Вы и утром-то не проявляете особого желания просыпаться, юноша.
- А я… эр Рокэ… я почти не спал… этой ночью… - неожиданно для себя пожаловался Дикон.
- Рана? – показалось или в глубине синих глаз мелькнула тень сочувствия?
- Нет, не только… Больше кошмары… - Ричард неосознанно уселся на кровать и передвинулся так, чтобы оказаться напротив Алвы, чуть склонившего голову набок. Он всегда так делал, когда слушал – позже Дикон отметил эту привычку.
- Понятно, - коротко бросил Повелитель Ветра.
Ричард стушевался, решив, что зря сказал о почти бессонной ночи. Но Ворон не злился.
- Знаешь, Дикон, иногда нет ничего более удивительного, чем ход мыслей человека. И предсказать, что бы стало, выпади из нашей жизни то или иное событие – до невозможного трудно. Может быть, ты перекуешь реальность, а может все звенья одной цепи лопнут. Не кори себя за... за то, что теперь, возможно, считаешь ошибкой, - голос Рокэ как-то странно похолодел. Мороз не был направлен на Ричарда, но юноше стало немного не по себе. Вернее, еще больше, чем было с начала этого утра.
- Я… эр Рокэ… Не считаю ошибкой то, что сделал! – неожиданно твердо и громко. Ворон смотрит на него своими невозможно синими, чересчур большими для мужчины синими глазами и встает из кресла. Ричард задирает голову, глядя снизу вверх на своего эра.
Алва взъерошивает ему волосы на темечке и спускается рукой по линии скулы к подбородку, который приподнимает еще выше, придерживая большим и указательным пальцами. Что-то тихо и чуть удивленно произносит.
- Эр Рокэ? – Дикон не разобрал слова Ворона. Он перехватывает руку Алвы. Чуть прохладная светлая кожа, от которой едва ощутимо пахнет благовониями. Ричард помнил это со дня Святого Фабиана. Но ему казалось, что война должна была несколько изменить маршала. Не изменила. Алва, по-прежнему не отбирая руки, сел рядом. Чуть помолчал, будто собираясь с мыслями, а потом произнес немного хрипловато:
- Спасибо, Дикон, - кажется, Алве давно не приходилось благодарить кого-то не просто бросаясь словами, как диктовал этикет, а искренне. Вот он и отвык слегка. Ричард, поддавшись внезапному порыву, пристроил голову на плечо Ворона. И почувствовал, как рука эра проскальзывает под его рукой и, опустившись чуть выше пояса, привлекает его к себе плотнее. Кажется, Алва еще что-то говорил, объяснял, убеждал, а у Ричарда в ушах все отдавались эхом тихие слова благодарности. В этот момент Дикон не думал ни о погибшем отце, ни о возрождении Талигайи, ни о королеве с кансильером. Какое ему дело до того, что они скажут? Он принес присягу своему маршалу в один из еще прохладных, но солнечных весенних дней на дворцовой площади. А потом спас его несколько лет назад.
Казалось бы – все счастливы. Но один нерешенный вопрос настойчиво маячил у Дикона на задворках сознания. И загнать его подальше никак не получалось.
Алва, видимо, что-то почувствовал – его интуиции, наверное, позавидовал бы сам Леворукий.
- Дикон, тебя что-то тревожит? – до юноши не сразу дошло, что Ворон все еще сидит рядом и не отстраняется, а сам Ричард машинально исследует пальцами ладонь эра.
- Да, эр Рокэ. Немного, - Дик зажмуривается, когда произносит это. Сейчас произойдет все как обычно – Ворон рассмеется и скажет что-нибудь циничное и напрочь отбивающее охоту к задушевным беседам и просто разговорам. Но эр не смеется, ожидая продолжения. Дик сглотнул:
- Ну тогда… В Нохе… Когда вы…
- Я помню, что случилось в Нохе. Продолжай.
- Я ведь вызвал вас на дуэль.
- А, вы хотите сказать мне, что не передумали, чтоб я не тешил себя ложными надеждами на спасение? – Алва все-таки смеется, но совсем не зло. Просто помогая Дику не останавливать разговор. Ричард невольно усмехнулся, на миг вообразив, что может действительно представлять для Ворона угрозу. Но потом вновь посерьезнел:
- Нет, монсеньор. Скорее наоборот. Я готов… принести свои извинения…оскорбленной стороне.
- Нет, право, юноша, вы бесподобны! Пожалуй, я приму… кхм… ваши… кхм… извинения. Будем даже считать, что вызова не было. Как вам такой вариант развития событий? Вижу, что по душе. Но если вы решили таким способом избежать утренних тренировок – даже не надейтесь! Напротив – теперь я возьмусь за вас еще более цепко, юноша, - Алва мягко, почти ненавязчиво, высвободил руку и встал:
- Дикон, ты вроде бы говорил, что не спал всю ночь. Так и быть, предоставлю тебе для этого времяпровождения целый день. А то, глядя на вашу несчастную физиономию, юноша, мне самому начинает хотеться спать. Вы ведь не будете теперь против, если я, столкнувшись с дражайшим «эром Августом» - абсолютно случайно, разумеется – передам ему от вашего имени приветствия и осведомлюсь о его здоровье? – Алва по-мальчишески проказливо усмехнулся. – Уж очень хочется увидеть его выражение лица после такого.
- Эр Рокэ… Вы же мне потом расскажете?
Алва хмыкнул и в который раз за сегодняшнее утро взъерошил Дику волосы:
- Обязательно, юноша. Обязательно.
Вместо эпилога
Дикон скакал по дороге домой и радовался, что все так хорошо закончилось. Или хотя бы с одной стороны проблемы. Отношения с сюзереном налаживались все больше. По утрам, когда Дик уже совсем оправился от раны, Рокэ, как и обещал, стал гонять его сильнее и дольше. Но и у самого Ричарда, похоже, прибавилось выносливости. Против Алвы, бьющегося в полную силу, ему, само собой, не выстоять, а вот для других он был уже серьезным противником. Чтобы не вызвать подозрений он все так же ходил к графу Штанцлеру и кивал, напуская на себя вид оскорбленного фанатика. Именно так Рокэ мимоходом обозвал его, когда Ричард, забывшись, заговорил о Талигойе. Теперь юноша радовался, что не разругался с кансильером: тот стал незаменимым помощником в переговорах с матерью, которая была, мягко говоря, взвинчена тем, что ее сын присягнул потомку предателя и убийце собственного отца. Дикон не верил, что матушка так просто отступится от своего мнения. Значит, придется сдерживаться, чтобы не сорваться на родных. Хотя даже с помощью кансильера, который пообещал взять вину за присягу на себя, легко молодому герцогу Окделлу не будет.
Грела мысль о встрече с сестренками. Айрис, наверное, будет рада послушать о столице и прокатиться на линарце, которого недавно купил Рокэ, но Дикон предпочел оставить себе Сону. Тогда Алва предложил подарить белоснежного красавца сестре.
Когда Дикон приехал, все случилось именно так, как он представлял. Айрис действительно с жадностью слушала рассказы о столице и расспрашивала о Вороне. Дик охотно и много говорил, видя, как как сверкают глаза сестренки. Все так, как он и думал… За исключением того, что вскоре после того, как матушка узнала, от кого подаренный линарец, Бьянко был отравлен.
Дик больше не мог оставаться в Надоре. Старые, потрескавшиеся от времени стены сдавливали и душили. Пообещав сестре, что сделает все возможное, лишь бы забрать ее из Надора, от этой пыльной, серой и убогой жизни, Дикон уехал в Талиг.
Если Алва и удивился внезапному возвращению оруженосца, то виду не подал и не стал расспрашивать. Может, догадывался о произошедшем, может, был занят государственными делами, требующими вмешательства Первого маршала.
Эр Август, когда Дикон в очередной раз с ним встретился, завел старую песню о благе Талигойи, канувшей в небытие около четырехсот лет назад, мысленно договаривал Дикон.
Кансильер чуть ли не заламывал руки, когда говорил о Катарине Ариго, и даже пускал слезу, расписывая ужасы, творимые Рокэ Алвой. Ричард старался не верить изо всех сил – старался действовать, как эр – судить самому, а не с чужих слов.
Но вот Штанцлер дрожащей рукой кладет на стол кольцо, принадлежащее роду Эпинэ. Ричард Окделл забирает кольцо и возвращается в особняк Алвы. Вечером он честно кладет перстень со смертоносным секретом на стол перед Алвой. Рокэ подбрасывает кольцо на ладони и бросает в камин, говоря, что Эпинэ до такого не опустились бы. Ворон улыбается Ричарду, и тот понимает, что прошел еще одно серьезное испытание в своей жизни. И улыбается в ответ. Можно сказать, у него с эром Рокэ теперь есть общая тайна.
Был ли удивлен Август Штанцлер или нет, герцог Окделл не узнал, но когда Рокэ на следующий день вернулся, за его спиной маячили едва знакомый Дикону виконт Валме и сын капитана Лаик Герард.
- Собирайте вещи, юноша. И не забудьте вино! В походе оно просто незаменимо. Мы все едем в гости к герцогу Урготскому. Ну и в войне заодно поучаствуем! – Алва расхохотался и легко взбежал по лестнице, Герард Арамона проводил Ворона восторженным взглядом, а Ричард переглянулся с Валме и прочитал в округлившихся от изумления карих глазах виконта отражение своих мыслей:
- Ну и приоритеты! С ума сойти!
@темы: фанфики, Отблески Этерны
Слишком сильные эмоции от прочтения заключительной части. Жуткие сны, чувство вины, страх от содеянного, рана...
Это все ужасно, я искренне жалела Дикона, напрочь забыв, каким он может быть гадом.
Я ликовала, когда Алва рубил правду-матку, я боялась, что один этот разговор может окончательно разрушить тот хрупкий мир, который в последнее время установился между монсеньором и оруженосцем.
А когда Ричард сказал, что не жалеет о том, что сделал, я была готова скончаться от радости.
Дальше пошло одно сплошное счастье. Про милого Рокэ я готова перечитывать снова и снова, просто волшебно)))
Ну а концовка выше всяких похвал) Конечно, Мирабелла и Штанцлер никуда не денутся, но зато есть Рокэ, которого Дик так и не предал.
Мне кажется, именно такой человек как Дик-из-твоего-фика заслуживает того, чтобы называться Человеком Чести. Именно этот, а не тот, что свинячит в каноне.
Все закончилось просто поразительновосхитительносумасойтикакклассно. Да-да. именно таким жутким несуществующим словом)))
Я в безумном восхищении, Лерир, это просто бесподобно!)))
И мне просто нечего сказать, я просто поражена))
Лерир, а можно большой отзыв я накатаю, когда отойду немного? А то сейчас из меня только восхищённое нечленораздельное мычание можно вытянуть...
Шерр-из-Леса, как тебе удобней)) Главное, что заметила и прочитала)