[Leriira]

Отблески Этерны. Марсель Валме/Робер Эпинэ, драббл, R, слэш, ООС
- Эй, лошадник! – почему-то кажется, что окрик должен оскорблять. Действительно странное чувство для конюха. Хозяин приказывает, я исполняю, чего не понятно?
Подбежать и взять скакуна под уздцы. Милорд спешивается и широким шагом проходит в конюшню.
Пахнет сеном.
Недовольно фыркает конь. Этот почтенный эр совсем не знает меры! Ну да, животное опять в мыле. Робер успокаивающе гладит лоснящуюся шею и принимается расстегивать ремешки. Нужно снять седло. И распустить завязки на штанах. «То, что мешает Валмонам, должно быть убрано».
- Эй, лошадник! – в голосе нетерпение.
Эр предпочитает скрывать привязанности от посторонних глаз. Эр женат.
Робер не спешит с лошадью, он знает – милорд Валме не сердится.
- Эй, лошадник! - притворное негодование. Валме никогда не бьет слуг. А таких, как Робер, тем более.
Валме называет это «заслужить особое доверие». И смеется, оттягивая кружевной воротник, позволяя чертить дорожки поцелуев по шее, и вниз, вниз. Эр смеется, когда запускает пальцы ему в волосы, надавливая на макушку и предлагая опуститься на колени. Милорд сбрасывает свой завитый парик, позволяя собственным волосам рассыпаться по обнаженным плечам. Робер чувствует – тело к телу – как вздрагивает распаленный герцог.
Жар охватывает целиком.
Стон. Солоноватая струя.
Еще немного – и он сам…

***
Робер просыпается от удара грома. Он не может унять дрожь.
Он – не конюх, а Валме не живодер, не герцог и не мужеложец.
Завтра прибывает урготское посольство.

***
Они встречаются во дворце. И когда красивый голос восклицает:
- Рад вас видеть, герцог! - в голове звучит «Эй, лошадник!»


Страж. Людвиг, Проповедник, драббл, джен, PG, deathfiс
- Ах ты тварь!..
Существо успевает увернуться от знака и шарахается от кинжала. Скалит кинжальные ряды зубов в злорадной усмешке. По ним на подбородок и дальше на шею стекает кровь.
Темный одушевленный успел немного перекусить перед тем, как я его нашел. Сверкнув на меня всеми десятью глазами, он выпрыгивает в окно.
Мчусь со всех ног за ним. Эх, был бы тут Львенок! Или Шуко…
Удастся ли мне завалить этого темного в одиночку? Должен справиться, иначе эта погань вырежет всю деревню.
Почему мне всегда так везет на экзотику?..
Осматриваюсь, пытаюсь отдышаться. Из-за угла неспешно выходит Пугало. Оно смотрит на меня, опустив серп и немного склонив голову набок.
Проповедника не видать. Пугало поправляет шляпу. Я сплевываю кровь на брусчатку.
На краткий миг мне кажется, что в глазах одушевленного вспыхивают голод и ненависть.
- Куда?
Пугало принимается точить свой серп. Сейчас оно не в настроении мне помогать.
- Как знаешь.
Иду прочь, напрягаясь от каждого шороха. Краем глаза замечаю метнувшуюся справа тень. Замечаю и все равно не успеваю. Бок пронзает болью, а кинжал с чавкающим звуком входит в одну из глазниц темного по самую рукоятку. Леденящий душу крик, который я слышу, как через подушку…

***
Я резко сажусь на кровати и машинально проверяю кинжал. Ночь. Луна светит в окно. Тишину нарушает вскочивший со стула Проповедник:
- В чем дело, Людвиг?
- Да так, ерунда всякая снится.
- Как после Солезино, да? – старый пеликан может быть серьезным.
- Нет. Говорю же, ерунда. А пророческие сны мне не снятся. А ты почему сидишь тут, а не шатаешься по городу?
Проповедник только отмахнулся и нахохлился, переведя взгляд на лунный луч.
- Людвиг! Смотри! - внезапно подхватился он. Я стрелой рванул к окну.
Абсолютно не таясь, по улице вразвалочку топал темный одушевленный. Почувствовав мой взгляд, он повернулся прямо ко мне и внезапно подмигнул. Всеми десятью глазами.