Долг

[Leriira]

Название: Долг
Рейтинг: PG-PG-13
Размер: миди
Персонажи: Альдо, повелители.
Предупреждения: махровое АУ и ООС. Канон был выброшен в форточку, фик допишу – подниму. Таймлайн уехал далеко, прихватив крышу.
Саммари: Альдо - Ракан. Тот самый "последний из рода", которого проклял Ринальди. Повелители знают, что должны предать и убить, знают, что убийство должно состояться в миг полнейшего доверия, чтобы это было именно предательством. Это их долг.
За идею благодарность с занесением в личное дело Шерр-из-Леса. Фик ей же в подарок)
Примечание: эта часть уже давно лежит в запасниках, надо бы ее выложить)

Кто бы мог подумать? Все это уже было однажды. Точно такое же – и одновременно иное. Их четверо. Всегда четверо. Рушились скалы, высыхали реки, падали ветра и полыхали пожары.
Много лет назад ему были завещаны предательства, ложь, боль и смерть. Четверым один отдал - сердце.

Пролог
Если он должен всегда быть один, значит, одиночество должно сделаться его бронёй.

- Не люблю туманные пророчества. Когда в них разбираешься, они начинают сбываться, - герцог Алва смотрит в огонь и пьет вино, выстукивая пальцами левой руки какую-то песню на подлокотнике кресла. Кардиналу кажется, что он вот-вот вспомнит её, узнает. Еще миг – и…
- Терпеть не могу быть двуличной сволочью, - кэналлиец выплескивает остатки вина в камин, заставив огонь огрызнуться с возмущенным шипением. Дорак не может понять этого расточительства, а еще сдерживает глупый вопрос: «А просто сволочью?»
- У вина сегодня вкус предательства и старой отравы, - внезапно жалуется Ворон.
- И долга, - слово вырывается помимо воли. Хотя Квентину всегда было трудно понять Рокэ. Вот его отец… С ним было проще…
- И долга, - охотно соглашается маршал. – Ваше Высокопреосвященство, астролог мертв?
Сделать глоток. Кардинал сегодня тоже пьет вино. Превосходное, выдержанное, почти такого же возраста, как и он сам. Черная сутана, которую он носит, в отблесках пламени кажется змеиной чешуей.
- Нет, он сошел с ума, - спокойный разговор. В такой манере говорят о погоде. – И нечаянно свалился в колодец.
- Какая неприятность. Надеюсь, он оставил вам на память манускрипт? Воистину, было бы печально, если ваши люди проделали такой путь, чтобы только выудить из воды распухший труп.
Рокэ еще не пьян, хотя выпил уже не одну бутылку. Сильвестр тоже хотел бы так: вечером свалиться от алкоголя, а утром проснуться бодрым и свежим. Увы, падать приходиться от усталости, а вставать все трудней и трудней. Даже шадди не помогает. Впрочем, может, причина как раз в нем…
- Оставил. И даже кое-что успел расшифровать.
- Позвольте полюбопытствовать? – Рокэ протягивает руку, не сомневаясь в ответе. Этот жест – не просьбы, а приказа, - заставляет Сильвестра одновременно поджимать губы и испытывать восхищение. Алва, как и всегда, небрежен в своем совершенстве.
- И как вы догадались, что они у меня с собой? – широкие рукава позволяют запросто спрятать парочку бумаг.
Алва поднимает голову и бросает синий взгляд:
- Угадал. – И углубляется в манускрипт. Чем дольше он вчитывается, тем глубже морщины прорезают лоб. Ворон больше не кажется таким молодым, как еще несколько минут назад. Теперь свет пламени, падающий на него, делает маршала на десяток лет старше.
- И не только в этом. Вы не представляете…
- … как вам хочется напялить на меня корону?
- Ну не предлагать же ее «законному» правителю? – морщится Сильвестр. – Тем более вы сказали, что не любите туманных пророчеств.
- Не отрицаю. Но еще меньше я люблю неизвестность. Ну что, этот Ракан действительно Ракан? Или королеве Бланш нравились молодые офицеры?
- Увы, сердце королевы не могли поразить даже маршалы.
- «Увы» значит Ракан? Но он не будет опасен. Излом все ближе. А наследника у молодого Ракана нет… При всей моей нелюбви к пророчествам, легенды я в детстве обожал, Ваше Высокопреосвященство, - Алва усмехается уголками губ, увидев непонимание во взгляде кардинала, и прикрывает глаза. Рокэ сейчас напоминает Рафиано. Только у того притчи, а у Ворона сказки.
- Вы ведь помните о Беатриссе Борасска? Вернее, об участии в этой истории Ринальди Ракана. – Дорак кивнул и тут же спохватился, что ответить бы надо вслух:
- Да, кое-какие отрывки из этой легенды и я помню.
- Это не легенда, - Ворон открыл глаза и посмотрел на Дорака удивительно трезвым взглядом. – По крайней мере, не все. Принц Ринальди действительно выкрикивал проклятия, когда его собственный брат фактически вынес смертный приговор. «Последний из потомков ваших четырежды переживет то, что я пережил»… Или что-то вроде того. Никогда не нравилась эта история. И дернул же меня Леворукий пристать к брату, чтобы он рассказал… Рубен, надо сказать, весьма умело расставил акценты, чтобы не травмировать шестилетнего ребенка. Полную версию я узнал лет в пятнадцать. – Рокэ заглянул в кувшин и, скорчив огорченную мину, потянулся к шнурку для вызова слуг.
- Кто ближе всех к Ракану?
- Его бабушка, Великолепная Матильда, несомненно.
Алва поморщился:
- Не как к человеку, как к анаксу!
- История показывает, что рядом всегда Повелители стихий, но… А, так вот что вы имели в виду, говоря о предательстве!
– Судьба быть преданным – такого не пожелать и врагу. Один. Навсегда. – И не понять было, говорит ли Алва о Ринальди, Альдо или себе. - Предательство – привилегия близких… Значит, надо будет стать ближе. Раз это нужно Кэртиане. Ей вечно что-нибудь нужно. Хуже любовницы. От той хоть удовольствие получить можно…
Голова Рокэ стала опускаться ему на грудь.
Сильвестр поднялся:
- На этой грустной ноте я вас оставлю, Рокэ. Дела, понимаете ли.
- А, - Ворон вскинул голову, - та государственная чушь... Которую вы предпочтете пьяному маршалу. Рад был вашему визиту, Ваше Высокопреосвященство, - Алва потянулся к гитаре, прислоненной к креслу.
Переступая порог, Квентин услышал тихий аккорд, и красивый баритон затянул:
- Четверым один отдал сердце…
Последнему принцу Ракану придется пройти по стопам Ринальди, чтобы спасти мир – расшифрованное старое послание сухо и бесстрастно предвещало конец. Что ж, он принесет себя в жертву. И самым мерзким будет то, что он ничего не узнает…
Древние силы хорошо умели себя защищать.
Квентину Дораку предстояло трястись в экипаже около полутора часа. Можно позволить себе подремать.

Глава 1. Огни Святого города.
Если б я знал, как это трудно – уснуть одному.
Если б я знал, что меня ждёт, я бы вышел в окно.

396 год, круг Скал

Робер Эр-При страдал. Уже неделю он терзался не только физически – утомившись хрупать морковкой и не зная, куда деть уши от орущей торговки, как будто нарочно повышающей громкость у его окон – но и морально. А все потому, что неделю назад пришло письмо. Хорошо одетый курьер на поджаром зильбере, плотный пакет, дорогая бумага, уверенный размашистый почерк - «Роберу, маркизу Эр-При». Печать распластавшейся в полете черной птицы.
Даже непрочитанное – письмо уже тревожило. Самое странное – оно было послано открыто! Не тайным посланцем, не анонимно. Напротив – вся информация нарочито выставлена напоказ. Ворон дразнил прознатчиков всех мастей. С лихвой отвалив золота курьеру разбойничьей наружности – это Робер понял, когда попытался заплатить гонцу из своих более чем скромных средств – Рокэ не опасался, что того перекупят. Топорик на поясе непрозрачно намекал, какого характера раны будут в тех, кто решит говорить на языке грубой силы. А конь мог достаточно легко оторваться от погони, в этом вопросе у Робера сомнений не возникало.
- Сударь, мне на словах велели передать, чтобы вы не пытались отправить ответ, - голос у гонца грубый и низкий, а еще кажется, что он очень нечасто разговаривает.
- Я понял, спасибо, - почему в горле комок?
- Прощайте, - мужчина вскочил на коня и цинично засадил шпорами под бока. Зильбер, похоже, привыкший к этому, только зло фыркнул в ответ, сразу переходя на бодрую рысь.
Маркиз спрятал письмо за пазуху. Он вскрыл письмо только в келье. Ночью. Вглядываясь в чернильные строчки под дрожащим огоньком свечи. Перечитал – дважды - будучи никак не в силах поверить в написанное.
Доверие… До Излома… Умереть… Повелители… Стихия… Кэртиана… Знак… Окделл… Ради общего блага…
Иноходец еще раз судорожно дернулся, перевернул лист, пытаясь найти хоть какой-то признак того, что это подделка. Вгляделся в почерк до боли в глазах, коснулся подушечками пальцев печати. Еще раз перевернул, чтобы перечитать сам текст. Буквы почему-то расплывались перед глазами, убегали, не желая складываться в связный текст. Вина бы. А еще лучше касеры. Много. Робер прикрыл глаза. Все казалось предельно просто, но…
Когда он только прибыл в Агарис, израненный, изможденный, Иноходец и подумать не мог, что ему придется… Перешагнуть через себя и через тех, кто был так добр к нему…
Сердце Робера сжалось. Пепел от послания был безжалостно вытряхнут с заляпанного блюдечка в окошко. Задувая свечу, Иноходец уже додумывал план.

- Очнись, Робер, ты сам не свой. Неужели все из-за этого Хогберда? Я же уже извинился! Робер! Ты что, объявил мне бойкот?! – Альдо перегнулся через стол и помахал рукой перед носом у Иноходца, который с утра ходил как не в себе. Впрочем, друг скорее всего просто не выспался, вот и повесил нос.
- Поехали, прокатимся.
- Робер, не молчи!.. Что? – Альдо хихикнул. – Куда?
- За стены. Опостылел уже этот город… - Эпинэ с грустью посмотрел в окно.
- Робер, мы же все вместе собрались в Алат. Через четыре дня ты взвоешь только взглянув на седло, учитывая, что выедем мы уже завтра, - принц скорчил умоляющую мордашку. Будь все по-прежнему, Эр-При наверняка бы купился, но сейчас на него смотрела Кэртиана.
- Брось. Я же все-таки Иноходец. Не взвою. А заодно и ты потренируешься.
Альдо фыркнул и расчесал пятерней волосы.
- Я умею ездить на лошади, пусть и предпочитаю Клару.
- Вот и дай ей отдохнуть, - всплеснул руками Робер.
- Ну ладно, ладно, уговорил. Разве могу я отказать своему будущему маршалу?

Альдо, быть может, неплохо держался в седле, но не чувствовал грани. Вот и сейчас он по-мальчишески рванул вперед. Робер послал Шада рысью за принцем. От осознания того, что он должен сделать, маркиза мутило.
Веревку можно разрубить с одного удара. Может постараться и палач, чтобы облегчить участь приговоренного. А как быть с теми узами, что не видны глазом?
Лет так… Да, точно, три года назад он познакомился с Великолепной Матильдой, валяясь на соломенной постели и зализывая раны. Как хорошо, как чудесно, что она не допрашивала его о том, что произошло в Ренквахе! Как повезло ему, что не было ни показного сочувствия, ни слез. Иначе он бы не выдержал. Была ругань, касера и обещание «если ты умрешь, мы с тобой больше не друзья».
Потом ночью был жар, озноб и кошмары. Крик, кровь и только потом боль. Не перекрытый тракт и человек в черном плаще с капюшоном, не позволяющим разглядеть лицо. Мужчина, рискнувший вывести Робера к телегам, не боясь поймать шальную пулю. Иноходец тогда еле передвигал ноги, всем весом повиснув на неожиданном помощнике, который тормошил его и что-то пытался растолковать. Не стучи так кровь в висках и не качайся мир, маркиз бы рвался в бой и кричал. Грязь под ногами, ошалевшие от счастья комары. Быстрый шепот, что Повелитель Молний должен выжить.
«Дед, дед сейчас глава рода!»
«Он стар. Он не дождется. Не сметь падать!»
«Не могу, не могу, хватит…»
«Должен!»
Долг. Убить, когда Король не будет ожидать удара.
«Убить, когда тебе будут абсолютно доверять».
Убить, когда мне придет письмо от тебя, Рокэ Алва. Лэйэ Астрапэ, я не могу понять, откуда тебе это все известно, но я знаю, что ты не врешь. Что я сказал?.. Откуда это?
Больно!..
Темнота наваливается быстро. Зато она отгоняет волны тошноты. Хорошо.

Робер очнулся нескоро, когда телега, нещадно раскачиваясь, держала путь в Агарис. Кучер то и дело нахлестывал уставших коней. Иноходец обессилено рухнул обратно на солому и безразлично стал смотреть на пыльную дорогу. Эр-При претило убивать невинного человека, но долг всегда занимал в его приоритетах не последнее место.
Проклятие, почему Алва решил, что маркиз вообще встретится с Альдо Раканом? Агарис большой город. А времени может пройти много. С той поправкой, что он выживет.
«Незнакомый принц чужого города, прости меня».

«Прости меня, дружище. Хотя бы пойми», - Робер посмотрел на небо. Синее, с белами бельмами облаков, так похожих на глаза, оно было равнодушно и бесстрастно. Ему не было дела до того, что творилось в душе у Иноходца. Разум убеждал, что никакой ошибки быть не может, а сердце умоляло повременить. Ведь это можно сделать и завтра, и послезавтра… Лишь бы до Излома!
Эр-При стиснул зубы и направил коня за Альдо. Шад легко догнал жеребца принца и пошел с ним бок о бок.
Они свернули на тропу, широкую настолько, чтобы ехать вдвоем, но не настолько, чтобы изредка не цепляться друг за друга стременами. Красиво, слева лес, справа достаточно глубокий яр, чтобы сломать себе шею при падении.
- Робер, я тут подумал… Ты и правда ничего мне не можешь рассказать о силе Повелителей?
Эпинэ вздрогнул. И дернуло ж друга выбрать именно эту тему! Как некстати!
- Ничего кроме того, что я уже выудил из своей памяти, дружище. А почему ты спросил?


Робер приотстал ровно на шаг. Этого было достаточно, чтобы выудить из рукава длинную иглу и с силой кольнуть лошадиный круп. Жеребец захрипел и забил задом, едва не вышвырнув наездника из седла. Доля секунды на то, чтобы выбросить ее в траву, не опасаясь, что Альдо, пытающийся обуздать взбесившуюся лошадь, заметит.
По-хорошему, принц мог и спрыгнуть: выдернуть ноги из стремян, рвануться в сторону и быстренько откатиться из-под копыт. В конце концов, это не мориск-убийца, чтобы убить наездника. Худшее, что произошло бы – конь сбежал, а принц набил себе шишек. Неприятно, бесспорно, обидно и сольно, но…
Шад Робера расфыркался, похоже, сочувствуя, коню принца. Робер сжал коленями бока жеребца и заставил отступить на несколько шагов, не пытаясь предпринять что-либо для того, чтобы утихомирить разбушевавшегося иноходца Альдо. Ракан не смог успокоить лошадь, и в какой-то миг слишком резко потянул на себя поводья, практически поднимая иноходца на дыбы.
Конь прянул вперед, и Альдо все-таки не удержался, вывалившись из седла и кубарем покатившись вниз. Робер спешился и взял пистолет, даже не думая догонять «взбесившегося мула».
Принц засмеялся, глядя на Иноходца снизу вверх. Утер струйку крови, текшую из разбитого носа, ощупал правую ногу.
- Кажется, я повредил лодыжку, но могло быть и хуже. Ты что, не спустишься, чтобы мне помочь? А зачем тебе пистолет?
Робер взвел курок и печально покачал головой. Альдо смотрел на него с искренним недоумением.
- Робер?! – искра понимания в голубых глазах. – Почему?! – принц пытается отползти, отшатнуться, и понимает, что бесполезно.
- Робер… Не надо… - тихий шепот. Выстрел сливается с раскатом грома. Когда успели набежать тучи? Забарабанили тяжелые капли. Вначале редко, потом чаще и чаще. Эпинэ вытащил из кармана металлический кулончик, который рассекала молния.
Знак для других или прощальный подарок другу? Кто знает.
Неся тело к уже заранее выкопанной могиле, Робер не плакал. Он не представлял, как удержаться и не упасть на колени перед Матильдой, когда она поймет, что внук пропал, как ей потом смотреть в глаза? Как на самого себя-то теперь смотреть?!
Положив Альдо на землю, Эпинэ снова посмотрел на небо, в эту самую секунду расколотое молнией… Его герб тоже расколот, как и эта синева. Судьба? Быть всем другом и одновременно – никому. Метаться меж двух огней: долгом и дружбой. Иноходец ударил лопатой землю и перевел взгляд на убитого.
Тело исчезло.

Со свода пещеры мерно капало, а под ногами хлюпала вода ручья, вдоль которого он брел уже много часов. В груди жгло то ли от пули, то ли от предательства. Альдо не понимал, за что с ним так, но безоговорочно решил, что Робер виноват. Негоже будущему маршалу поднимать пистолет на будущего же короля даже в шутку.
Тем не менее, принц отчего-то не задался вопросом, где он и почему до сих пор жив. И, что немаловажно, откуда в каменных гротах синеватый с отблесками пурпура мягкий свет.
Альдо ругался, не стесняясь в выражениях, и гулкое эхо вторило ему, соглашалось, укоряло Иноходца за вероломство.
На шее болтался этот дрянной кулон с молнией. Альдо дернул за тонкий и хлипкий с виду шнурок, но чуть не задушил себя. Стал снимать через голову и вдруг рухнул на колени – такая боль пронзила руку. Молния на медальоне раскалилась, став огненной. Принц в сердцах сплюнул на пол и оставил памятное украшение в покое. Вскоре знак Повелителя Молний побагровел и, наконец, совсем погас.
Альдо шел по течению из одного грота в другой. Одинаковые, какие же они одинаковые! Похоже, что он ходит по кругу, несмотря на ручей. Это его окончательно взбесило. Альдо закричал, в полной мере ощущая собственное бессилие.
- Убей меня, ты же так хочешь этого, - раздался за спиной такой знакомый голос. Принц резко обернулся. Перед ним с улыбкой стоял Робер, утирая слезу, и улыбался.
- Ну ты и ублюдок! Я тебе верил, а ты… - Альдо захлебнулся на вдохе.
- Убей меня, - повторил Робер, мигнув карими глазами. Карими ли? Впрочем, всему виной эти дурацкие отблески!
- И чем же?! – Альдо помахал пустыми руками перед лицом Иноходца.
- Держи. – Принц не заметил, откуда у того в руке появился пистолет, но такая покорность его охладила.
- Робер, ты чего? – Альдо не узнал свой голос: такой хриплый и чужой.
- Возьми и выстрели! – человек перед ним улыбнулся какой-то сумасшедшей улыбкой, растянув губы на пол-лица и возбужденно смаргивая.
- Нет… - Казалось бы, он сам только что мечтал прибить Иноходца, но не так. Что-то в этом Робере его пугало и настораживало. Эр-При рванулся, стараясь вложить оружие в руку принца.
- Ну же! Ты же хочешь этого!
- Нет!
Черты знакомого лица страшно исказились, глаза полыхнули фиолетовым огнем, а зубы в оскале показались странно длинными.
- Тогда я тебя убью, - прошипела тварь. Альдо нечего было ей противопоставить. Но тело на этот раз оказалось быстрее и понятливей разума, приказав бежать без оглядки. Поворот, поворот, развилка. Направо. Два поворота. Вилка из трех коридоров. Левый. Влево, еще раз.
Непонятно, что сзади, но, судя по страшному, леденящему до костей приближающемуся визгу, тварь коридорами не ошибается. А Альдо уже было трудно дышать. Еще немного и он упадет, оставаясь на растерзание непонятного существа.
Развилка на четыре коридора. Второй справа, какая разница – ведь все равно наугад!
Проклятие!
Он споткнулся и полетел считать кочки. Ударился виском, в тот же миг ощутил холод, услышал вопль твари… и все померкло.